Путём простого напряжения мозговых извилин, мы с Ленкой решили отправиться в самое священное из всех священных мест в нашем городе - спорт-кафе "Соккер", где и провели остаток вечера, потопив усталые взгляды в стаканах с ледяной кока-колой, разрисовывая салфетки большеглазыми котами и корпя над Ленкиными конспектами - ровным счётом ничего в них не соображая. Фоном: сплетни незнакомых нам девушек, поедание тортов ложками, шуршание обёрток, звон стаканов. Сонно. Роняю голову на руки - и засыпаю. Просыпаюсь минут через 10, спрашиваю: "Я заснула? Почему ты меня не разбудила?". Улыбается: "Жалко было будить, ты улыбалась во сне". Что мне снилось? Не помню.

Смотрю на столик в дальнем углу - за ним однажды сидел Короман. А вон там сидела я. Между нами - дубовая вечность стола, разделённая чьими-то папиросами и серебряным телефоном. Стало душно. Тесно, неуютно, будто находишься в чужом теле. Очередное возвращение в прошлое.

День общения с пролетариатом меня крайне утомил. И примирило с действительностью только одно: вечером я напущу себе тёплую ванну, проваляюсь там час, в обнимку с 200-страничным Гордером, прислушиваясь к шипению пузырьков в прозрачном стакане с оранжевым лимонадом, пожелаю спокойной ночи миру вцелом и любимой его части в частности, и усну на диване, убаюканная мерным ехидством комментаторов спорт-канала.

Скоро Новый Год. Хочется, чтобы всё - как у всех: свежие мандарины, фейерверк из окна, "Happy New Year" у соседей за стеной, и чтобы неприменно смотреть новогоднее выступление президента по телевизору, и ругаться, что оно ужасно, но всё равно смотреть.
А утром 1 января - гулять по городу. Через парк, на набережную. Пусто и тихо. Никого. Невероятно, будто город вымер за одну ночь.
Город спит. Снег искрится на солнце, словно посыпанный сахаром. Приятно хрустит под ногами.

А потом, улучив момент, я ускользну в свою комнату и напишу Марку: "С Новым Годом, теперь у тебя всё будет иначе. Всё будет лучше".
И вправду - всё будет иначе. Я уверена. Бывают моменты, когда чувствуешь: теперь всё будет только вверх. Садишься на подоконник, смотришь на пушистые хлопья снега, медленно опускающиеся на тёплые воротники прохожих, и знаешь: песочные часы перевёрнуты. И можно не торопиться - всё хорошо и стабильно, поезд жизни встал на верные рельсы.

А чай из новой кружки действительно во много раз вкуснее.