Когда умирают близкие люди, ощущаешь, как принадлежащий только им кусочек твоего сердца отмирает навечно, оставляя пустоту до самого основания. А может, не отмирает, но покрывается надёжной невидимой корочкой, которая сохраняет его в целости и сохранности, чтобы он не потрескался, не раскололся, не рассыпался, как обугленный камешек. Он становится очень тонким, чувствительным, сокровенным, его хочется укрыть бархатной тряпочкой и спрятать подальше, чтобы другие не трогали его пальцами, не ковырялись в маленьких трещинках, не причинили ему зла.

Ночью особенно остро ощущается та область сердца, где всё ещё живут ушедшие в другой мир близкие люди: по ночам там гуляет сквозняк; ледяной ветер проносится по всем комнатам, завывает в трубах, клапанах и артериях, разносит холодную кровь по всем кровеносным сосудам.
Время не лечит. Антидепрессанты не меняют сознание. Тоска по человеку просто заползает поглубже под кожу. Меняет форму, но остаётся с тобой. Навечно. Нужно только научиться жить с этим, предсказывать очередной порыв шквального ветра и вовремя избегать скал и штормов, не падать за борт своей лодки.

Но я уже научилась думать о Ксении весело, без грусти, не замыкаясь в себе. Теперь я знаю - так лучше, сохранить её в себе такой: живой, солнечной, рассказывать о ней людям, не прятать эмоции и мысли внутри, не быть эгоистом. Делиться... Да, делиться! Делиться своими воспоминаниями: о ней и том времени, что мне посчастливилось знать Ксюшу, делиться эмоциями, делиться опытом и советами, которые Ксюша успела мне подарить. И я думаю, что она хочет видеть нас счастливыми, и я стараюсь быть счастливой - ради неё. И я надеюсь, что каждый раз, когда мы вспоминаем о Ксюше, ей приходит что-то вроде открытки (или что у них там, в небесном мире?) и ей становится чуточку теплей и уютней.

И ты же, чёрт возьми, всё-равно с нами.
С твоими открытками, детскими фотографиями и смешным маникюром; с твоими объятьями, которых хватало на весь мир, и твоим внутренним одиночеством, которое всегда оставалось с тобой, скрываясь тёмной тучкой за ярким светом твоей тёплой улыбки; с тем календарём (кудрявый капитан сборной Германии, помнишь?), картинку для которого я тебе посылала; со всеми словечками и выражениями, бесконечными фенечками, твоим недописаным дневником; с плюшевым медведем и другими игрушками, которые ты не успела мне передать и подарить; с твоим удивительным голосом (помнишь, я позвонила тебе ночью, только ради того, чтобы послушать твой голос?); нашими бесконечными разговорами в аське (однажды мы поставили рекорд, прообщавшись 12 часов!); твоими электронными письмами, где так много задумчивых точек и чёрточек; с твоими сказочками - ты помнишь сказочки?... Я знаю, ты помнишь, и я знаю, что сейчас ты всё это читаешь и, наверное, уже улыбаешься нашим общим воспоминаниям. И всё так же пьёшь чай, и расчёсываешь свои невероятные волосы, вернувшись из душа; и снова не спишь по ночам, слушаешь музыку; и опять пьёшь таблетки, которые тебе нельзя пить. Хотя сейчас - тебе уже снова всё можно.
И светить ты будешь ещё ярче. А от темноты избавишься совсем.

Ты там, главное, не скучай, пожалуйста. Мы подкинем пару плюшевых медведей вверх - быть может, они зависнут для тебя на облаке. И будем часто-часто встречаться во снах, если только ты не найдёшь там себе новых друзей. Вижу, хмуришься! Я просто шучу.) Мы не можем сейчас достучаться до тебя. Никак. И твоя ромашка в аське навсегда останется красной, а ВКонтакте не появится больше картинок. Но я знаю, что наша музыка долетит до тебя, и мы будем петь. И слова долетят - мы будем писать. Мы очень сильно тебя любим. И пока не очень умеем жить без тебя. Но обещаем помогать друг другу, как ты всегда хотела, и сбережём всё, что ты нам подарила, и будем одним большим дружным семейством. Если только ты обещаешь далеко от нас не уходить.

Остались воспоминания. Но их ведь не потрогаешь, не обнимешь, не удержишь. Я очень, очень скучаю по тебе, Ксю.